Архивное дело: генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поиск

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поиск


Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискГлавная Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискАрхив Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискГенеалогия Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискСписки архивов Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поиск Услуги сайта Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поиск Пишите

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поиск Об авторе

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискКаталог сайтов

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискПресс - релизы

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискЧАВО

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поиск
Карта сайта

Рассылки Subscribe.Ru
архивное дело: генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поиск

Частный электронный архив личных фондов и коллекций документов  


Архив Александра Львовича Рашковского

Творческое наследие А.И. Герцена и судьба  Е.С. Некрасовой

 

Екатерина Степановна Некрасова, действительный член общества любителей Российской словесности при Императорском Московском университете с апреля 1883 года, домашняя учительница, энергичная деятельница по народному образованию принадлежала к той плеяде образованных женщин, которую дало русской литературе, науке, а главным образом просвещению, открытие в 1872 году Высших женских курсов.
В 1868 году, когда Е. С. Некрасова вступила в активную борьбу за высшее образование для женщин, ей исполнился всего лишь 21 год. Тремя годами раньше, в 18 лет, она получила свидетельство на звание домашней учительницы. Документ этот был подписан помощником попечителя Московского учебного округа «Двора его императорского величества церемониймейстером, действительным статским советником и кавалером В. Дашковым».  Из него можно узнать, что девица Екатерина Степановна Некрасова родилась 15 января 1847 г. в столичном городе Москве. Образование получила в частном учебном заведении госпожи Добринской, от которого имела одобрительное свидетельство об успехах в науках и о поведении. После поданного ею прошения о желании «вступить в домашние учительницы», она была допущена к испытанию в Московском университете, где проявила познания в языках.  В русском языке они были очень хорошие.  Во французском, хорошие. В математике и физике - отличные.  Сверх того, в присутствии испытателей Некрасова с успехом дала пробные лекции по этим предметам.  После этого, Некрасовой было дозволено принять на себя звание домашней учительницы.
Отец Е. С. Некрасовой, сын дьячка, окончил Московскую семинарию и, до того как получил приход, преподавал латинский и греческий языки, грамматику и арифметику, а также катехизис и священную историю. Все дети, а их в семье было шестеро, в том числе четыре дочери, получили образование. Варвара Степановна Некрасова в числе первых в 1877 году окончила Женские врачебные курсы, пошла добровольцем на русско-турецкую войну, где работала в госпиталях и погибла в 27 лет. Екатерина Степановна позднее опубликовала письма сестры с войны, которые вначале появились в журнале «Русская мысль», а в 1903 году вышли отдельной книгой под названием «Жизнь студентки». Весь сбор от продажи книги поступил в пользу женского медицинского института.  Это характерная деталь для образа Екатерины Степановны, жившей весьма скромно на доходы от литературной деятельности, человека общественного темперамента и высокой нравственности.
Брат их, Иван Степанович, стал профессором, а позднее и ректором Новороссийского (Одесского) университета.
Тяга к знаниям, вера в просвещение привели Некрасову к участию в женском движении, к борьбе за высшее образование для женщин. Именно Екатерина Степановна  возглавила движение в Москве, приведшее, в конце концов, к открытию Высших женских курсов. По вопросу женского образования она много выступала в печати, по письмам и воспоминаниям написала очерк «Женское движение у нас с конца 50-х годов», в котором собран, систематизирован большой фактический материал, в том числе и факты биографии самой Некрасовой, как активной участницы женского движения.
Сотрудничать в периодической печати она стала уже в начале 70-х годов XIX века.
В архиве Некрасовой хранятся девять писем к ней П. И. Бартенева за 1872- 1897 годы, в одном из которых (от 30 марта 1874 года) уважаемый и авторитетный издатель писал: «Я весьма дорожу Вашим сотрудничеством и отношусь к нуждам Вашим с искреннейшим почтением». Некрасова в то время, зарабатывая на жизнь, никак не могла освободиться от опостылевших ей уроков («уроки мне надоели, так же надоели, как Москва со своим представителем образованности Катковым» - признавалась она) и мечтала полностью переключиться на литературную работу.
Кроме Бартенева, деловые отношения связывали Е. С. Некрасову с М. И. Семевским, издателем «Русской старины». Печаталась она и в «Отечественных записках», а после их закрытия, в «Северном вестнике», «Русской мысли», «Русских ведомостях» и других либеральных изданиях.
Многие публикации Некрасовой посвящены женщинам, оставившим след в истории, литературе, искусстве. Это поэтесса Евдокия Ростопчина и писательница Елизавета Кульман, «кавалерист-девица» Надежда Дурова.
Получив от Некрасовой брошюру о Елене Ган, Н. А. Тучкова-Огарева написала ей: «Ваше призвание прекрасно: Вы не даете забыть ушедших тружеников, Вы оживляете их для живых».
Екатерина Степановна старалась собрать как можно больше материалов о выдающихся женщинах, в том числе и о современницах. То, что не было опубликовано, сохранилось в ее архиве. В 1889 году, специально для Румянцевского музея, Некрасова начала коллекционировать автографы (письма, записки) и фотопортреты своих современниц-писательниц и врачей. Автографы в некоторых случаях сопровождались комментариями коллекционера.
Главным делом жизни Е. С. Некрасовой и ее заслугой перед потомками стало собирание документального наследия А. И. Герцена и Н. П. Огарева, его сохранение «до тех пор, пока свободная Россия сможет их свободно изучать», и активная их пропаганда.
В условиях, когда имя Герцена было в России под запретом, Некрасова одной из первых начала энергичную работу по поиску и сбору материалов среди живших еще тогда современников Герцена и Огарева, их родных и знакомых, как на родине, так и за ее пределами. Она установила контакты с детьми Герцена, с Н. А. Огаревой и М. К. Рейхель.
Своеобразный памятник этим революционерам Некрасова создала в Румянцевском музее в Москве, где по ее инициативе был открыт первый в России музей освободительного движения – «комната людей 40-х годов». «Комната» просуществовала более 20 лет, вплоть до реорганизации Румянцевского музея в 1925 году.
Усилия Некрасовой по пропаганде и сохранению национальных реликвий были оценены еще при ее жизни передовой русской общественностью, людьми, близкими Герцену и Огареву. В архиве Некрасовой хранится диплом почетного корреспондента «Московского Публичного и Румянцевского музеев, признательных за просвещенное внимание к их преуспеянию и в уважение заслуг». Здесь же и адресованные ей письма.
Н. А. Тучковой-Огаревой (от 29 июля 1892 года): «Дорогая Екатерина Степановна! Да, Вы мне дороги, бесконечно дороги, потому что вы заняты ими, вы любите их, хотя и не знали их, вы хотите, чтобы их любили и помнили. А как их скоро забыли».
 Марии Каспаровны Рейхель (от 23 апреля 1904 года): «Берегите себя, Вы еще много можете сделать с Вашей неутомимой деятельностью, с Вашим сердцем, которое горячо бьется за все достойное».
От внука декабриста В. Е. Якушкина, выражавшего «чувство признательности" и "искреннее уважение" основательнице "комнаты" за тот интересный материал, что собран в музее ее стараниями».
Похвальные отзывы, слова одобрения воспринимались Екатериной Степановной как призывы к дальнейшей работе. Она была в числе первых в России литераторов, начавших писать о Герцене и Огареве, публиковать их материалы в печати. При этом ее отличала скромность в самооценках: имена Герцена и Огарева для нее были святы, и она, критически оценивая свои творческие возможности, опасалась, что не хватит таланта, литературного мастерства, чтобы написать об этих людях так, как они того заслужили. В 1895 г. исполнилось 25 лет со дня смерти А. И. Герцена.
Е. С. Некрасова подготовила заметку «Памяти Герцена», которая по цензурным запретам не была напечатана. Этот факт вызвал у нее двойственное чувство, которое столь волновало Екатерину Степановну, что она написала в дневнике: «Я рада, что моя заметка не помещена. Она же так плоха, так гадка, я рада! иначе бы я сгорела со стыда при взгляде на нее: не сумела даже о нем, о Герцене, сказать, как следует! И в то же время как мне мучительно больно! 25 лет прошло со дня его смерти, а сказать о нем, печатно,  мы не можем, не смеем, нам не позволяют!».
Оттиски статей и публикаций материалов Герцена и Огарева, собранные Некрасовой воедино, составили целую книгу. В ней 49 сюжетов. Это «Связка писем А. И. Герцена 1838-1840 годов», повествующая о жизни Александра Ивановича и Натальи Александровны Герцен во владимирской ссылке.; «Наталья Александровна Герцен в переписке с Александрой Григорьевной Клиентовой. 1834-1840»; «Герцен в Вятке»; «Из владимирской жизни Герценов. Письма мужа и жены 1839 года»; «Смерть Н. А. Герцен» и другие публикации 1880-х - начала 1900-х годов, главным образом из «Русской мысли», «Северного вестника», а также из других периодических изданий. Некрасова писала в дневнике: «Летом 1893 г. А. А. Герцен вручил мне несколько пакетов с рукописями 30-х и 40-х годов»
Получив в Швейцарии «Русские ведомости» со статьей Е. С. Некрасовой «Забытый юбилей», Мария Каспаровна Рейхель писала автору 29 января 1903 года: «Ваш артикль я читала одна с душевным участием, для меня эти подробности были новы, ведь я узнала о смерти Герцена из здешних газет, и сердце отказывалось верить, что это могло быть правдой. Сегодня я отправила газету к Тате, сообщив Ваше желание о дополнении...» В ее письме через месяц - о том же: «Меня очень радует, что Ваша статья такое распространение находит и так часто перепечатана, вот теперь бы и надобно еще больше известий о Герцене помещать, чтоб интерес не ослаб. Если б можно было его самого говорить заставить в печати».
Статья Е. С. Некрасовой памяти Н. П. Огарева, опубликованная в "Бакинских известиях" 4 ноября 1903 года, вызвала такой же душевный отклик соратницы Герцена.
«Нужно ли говорить - писала Рейхель, - что я с интересом и участием читала Ваши строки об Огареве. Как ни мало знала я его лично, но это такая симпатичная личность, перед всем существом которой нельзя не преклоняться».
Знакомство Некрасовой и Рейхель, женщин двух разных поколений, началось с деловых отношений. Екатерина Степановна разыскивала всех здравствовавших современников Герцена, а также сохранившиеся устные и печатные известия о нем. Так, в 1892 году началась их переписка. Общность интересов, духовная и душевная близость вскоре превратили деловое знакомство в тесную дружбу. Переписка продолжалась более десяти лет и оборвалась со смертью младшей из корреспонденток - Некрасовой.
Мария Каспаровна аккуратно и тщательно отвечала на многочисленные вопросы Некрасовой, активно помогала ей советами и пожертвованиями в создании "комнаты людей 40-х годов". В свою очередь Екатерина Степановна теплыми, сердечными письмами поддерживала ветерана освободительного движения. Рейхель благодарила ее за доброту, «милое внимание», «теплое участие» и особенно за предложение «работать», т.е. писать воспоминания. Ее мемуары вышли в свет во многом благодаря Некрасовой, стимулировавшей Рейхель непрерывными вопросами, просьбами восстановить тот или иной факт, подробность, деталь или опознать личность, причастную к Герцену.
Легко понять особую привлекательность для Екатерины Степановны, активной участницы женского движения, образа Натальи Александровны, жены Герцена. Познакомившись со «старушкой Клиентовой», другом детства и юности Н. А. Герцен, Е. С. Некрасова опубликовала их переписку за 1834-1840 годы. Мысли юной Н. А. Герцен    удивительным образом  соответствовали мировоззрению публикатора. «Береги свою светлую душу, -писала Герцен подруге, - береги ее от земли, от людей, а более всего от дремоты», или: "Я очень много занимаюсь, читаю Шиллера и Гете. Теперь я, Сашенька, кормилица и няня, хочется быть и учительницею его [сына], хотя сначала, и потому я учусь сама...»
Подобные письма писала и сама Е. С. Некрасова Наталье Александровне-младшей, дочери Герцена. Их сроднило стремление к знаниям, к хорошей книге, к идеалу, возвышающему душу. Но вот быть кормилицей, няней и учительницей собственного ребенка Екатерине Степановне не было суждено: у нее не было сына, не было своей семьи, всю жизнь оставалась она одинокой женщиной...
В своей литературной деятельности Е. С. Некрасова выступала как последовательный демократ-просветитель. Большую активность проявила она, в частности, в подготовке и издании литературы «для народа». Эта задача выдвигалась демократической интеллигенцией той поры в число первостепенных, тем более что уже тогда хорошая книга противостояла потоку низкопробных, но популярных подделок под литературу.
В 1892 году Некрасова получила предложение участвовать в народных изданиях. Оно исходило от совсем еще юного Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича, задумавшего устроить «общество для издания и распространения полезных книг в народе» и обратившегося за помощью к известной писательнице М. К. Цебриковой. «Кто он, - писала Цебрикова Некрасовой, - не знаю. По тону письма, если не ошибаюсь, человек это должно быть искренно желающий добра, но, по-видимому, имеющий очень скудное понятие о народных изданиях. Если пойдет что-нибудь дельное, можно ли указать на Вас?».
Узнав через Цебрикову, что Некрасова «имеет вещицы для народного издания», Бонч-Брусвич, уже в качестве редактора издательства П. Прянишникова в Москве, попросил ее содействия. «Направление нашего издательства, - писал он Екатерине Степановне, - можно определить так: радикальное до самого последнего и возможного в наши дни предела. К Вам еще просьба. Если Вы согласитесь издавать Ваши труды у меня, то прошу Вас самой, от себя, подать их в цензуру, только отнюдь не в московскую. Прошу об этом потому, что меня ненавидит цензура и преследует ужасно, и достаточно того, что рукопись подаю я, чтобы на нее стали смотреть в цензуре весьма и весьма подозрительно. Последствия этой травли уже не преминули выясниться; 6-го июля сего года мне запретили восемь рукописей очень и очень хороших... Еще просьба. Вы, наверно, имеете много знакомых, желающих потрудиться на пользу хорошей народной книжки; пожалуйста, просите их доставлять мне рукописи. Надо же, наконец, создать издательство, основанное на радикальных началах. А это только возможно при самом пламенном сочувствии общества».
Некрасова с радостью согласилась помогать «доброму предприятию», и очень оперативно. Она со свойственной ей деловитостью и нелицеприятностью высказывала (по просьбе Бонч-Бруевича) свое мнение об уже изданных книгах для народа. Проблемам «хорошей народной книжки» была посвящена не одна ее публикация.  В том числе,  очерки "Народные книги для чтения в их 25-ти летней борьбе с лубочными изданиями» (напечатаны в «Северном вестнике»  и отдельным изданием, в 1902 году,  в Вятке), «Были ли у нас газеты для народа?», «Журналы для народа», «Лубочные картинки» (напечатаны в "Русской мысли" в 1880-1890-е годы).
Все, что сделала за свою жизнь Екатерина Степановна Некрасова - рассекречивание и пропаганда имен Герцена и Огарева, подготовка книг для народного чтения, борьба за высшее образование для женщин, - все это в целом было несомненным вкладом в освободительное движение России второй половины XIX столетия.
Некрасова напечатала ряд историко-литературных статей в журналах «Артист», Русская мысль», «Русская старина», «Северный вестник». Устроила в Румянцевском музее комнату деятелей 40-х годов XIX века, куда ею были собраны вещи, бумаги и портреты А.И. Герцена и его друзей. Умерла Екатерина Степановна 13 января 1905 года в Москве. В некрологе, напечатанном в журнале «Русская Мысль», 1905, №2, с.189-191 подчеркнуто, что на нее можно указать, как на одного из лучших знатоков 40-х годов в России. Герцен был ее излюбленный писатель. Будущий биограф Герцена скажет ей большое спасибо за это мозаично-художественное собирание эпизодов его жизни.
Именно благодаря подвижнической деятельности Екатерины Степановны, были собраны и сохранены рукописное наследие А.И. Герцена, его переписка и многочисленные биографические материалы.
В журнале «Русская мысль» (1912, №3, с.113-133) была опубликована статья С.Ц. Кавос-Дехтеревой под названием «Герцен и Наташа», посвященная истории взаимоотношений А.И. Герцена с Н.А. Захарьиной. В ней сказано, что в 1894-1896 годах в журналах «Северный вестник» и «Русская мысль» Екатериной Степановной Некрасовой печатался целый ряд писем из переписки Герцена с Захарьиной, которая вышла в VII томе собрания сочинений Герцена, напечатанного  издательством Ф. Павленкова в 1905 году.
Переписку А.И. Герцена с Н.А. Захарьиной Екатерина Степановна нашла совершенно случайно в пыльных складах букиниста-старьевщика с Сухаревки. После отъезда Герцена за границу, переписка, очевидно, осталась с его бумагами и книгами у брата Александра Ивановича. Позднее, как отмечено в статье, «холодная рука профана» продала ее, как бумагу, может быть даже на вес.
Надо отметить, что и в первом знакомстве Некрасовой с рукописями Герцена присутствовал элемент редкостной удачи, необыкновенной находки, который всегда вдохновляет на дальнейшие поиски. Летом 1872 года, в один из воскресных торгов на Сухаревской площади Москвы, ей случайно попала под руку толстая тетрадь, валявшаяся на земле среди разного книжного хлама. Это была тетрадь А.И. Герцена 1835-1838 годов, содержавшая «Легенду о Святом Феодоре», «Первую встречу», «Вторую встречу» и  другие наброски и заметки. Все эти материалы, а, также, переписку А.И. Герцена с невестой, Екатерина Степановна, впоследствии, полностью опубликовала.
Екатерина Степановна Некрасова была постоянной читательницей библиотеки-музея, и надо сказать, что ее любили все музейцы. А музейцы - это были ученые мужи. Алексей Егорович Викторов, историк-археограф, хранитель отделения рукописей славянских старопечатных книг, был другом Некрасовой. Евгений Федорович Коршак, библиотекарь Румянцевого музея - историк и другие. Все музейцы очень любили Некрасову, она постоянно занималась в Румянцевском музее. И там продолжались ее встречи с Федоровым. Надо сказать, что Николай Федорович Федоров полюбил эту женщину. Его часто называют женоненавистником, но он не был таким.  Он действительно горячо и сердечно полюбил Екатерину Степановну. И недавно в архиве обнаружено его письмо к ней. Он написал в апреле 1880 года такое удивительное по проникновенности письмо: «Написал я к Вам, глубоко и искренне уважаемая Екатерина Степановна, до десятка писем. Вы можете видеть их, если пожелаете, но послать не решился. Теперь же скажу то же самое в двух-трех словах, только примите их буквально во всей силе их значения. Скажу прямо, что питаю к вашей личности беспредельную, исключительную привязанность, предан вам всем сердцем, всею мыслию, всею душою. Во всем этом, надеюсь, вы убедитесь, как только перемените гнев Ваш на милость, о чем я и умоляю вас. Невыносимо больно мне видеть Вас недовольную, а еще больнее вовсе не видеть Вас. Искренне преданный Вам Николай Федоров. Буду надеяться, что Вы не оставите письма без ответа».
К сожалению, других следов этого сердечного сюжета Федорова пока не найдено, это единственное свидетельство возвышенных чувств. Екатерина Степановна Некрасова не ответила взаимностью Федорову.
Дело в том, что после поступления Н. Ф. Федорова в 1874 году на службу в Румянцевский музей,  они регулярно виделись в его стенах.
Некрасова занималась в рукописном отделении и работала и в читальном зале. Некоторое время, в конце 1870-х годов" Федоров и Некрасова были соседями по Набилковскому переулку: семья писательницы постоянно проживала в собственном доме, а Николай Федорович снимал комнату в переулке. Н. Ф. Федоров бывал в доме сестер Некрасовых. Заходила и Екатерина Степановна в каморку мыслителя.
Она глубоко чтила его как замечательного библиографа, энциклопедиста, библиотекаря Румянцевского музея, но, к сожалению, в начале 1880-х годов ее сердце принадлежало другому. Этим другим был Глеб Успенский, которого она чрезвычайно чтила и очень любила. В начале 1880-х годов сердце молодой женщины было занято им. Он восхищал ее и как писатель, и как мыслитель, и как человек. В течение ряда лет их связывала нежная дружба.  Однако, чувства Некрасовой были гораздо более серьезными. Екатерина Степановна тяжело переживала свою безответную любовь, а в 1885 году, после ее попытки все-таки перейти рамки дружбы, отношения между ней и Успенским были прерваны «без всякой пощады и надежды...». После разрыва с Глебом Успенским Некрасова окончательно отказывается от надежд на  личное счастье. Отныне вся ее жизнь отдана литературе, общественной и просветительской деятельности.
Николай Федорович Федоров же чтил Некрасову до конца своих дней и всегда ей помогал. Его готовность помочь той, которая заставила звучать в его душе таким заповедным струнам, было настолько  велико, что в последние две недели жизни, когда он уже был очень болен, а болен он был воспалением легких, он вел в архиве Министерства иностранных дел архивный поиск для Екатерины Степановны Некрасовой.  Помогал ей в работе над статьей о Герцене, которая спустя два месяца после его смерти появилась на страницах московской периодической печати.
Близкими друзьями Некрасовой были С.С. Корсаков и другие замечательные российские врачи. Они и составляли ее самую тесную среду «с повышенным общественным настроением, столь ценным в годы безвременья», как иносказательно было написано в одном из некрологов. Огромная работа, проведенная Екатериной Степановной по сбору и систематизации биографических данных женщин-писательниц и женщин-врачей,  до сих пор не опубликована.
Дневники Некрасовой раскрывают нам ее, как  безусловно неординарную женщину. Личность сильная и целеустремленная, умеющая целиком отдавать себя тому делу, в котором видела она смысл и цель жизни, Екатерина Степановна была при этом и глубоко чувствующим человеком, много страдавшим и умеющим сострадать. 
«Чтение речи при открытии библиотеки было полнейшим торжеством Герцена. Вятка теперь не только знала, но и любила Герцена. 6 декабря она как бы прощалась с ним, так как чтение этой речи было последним,  официальным служением этому городу».
Не будем забывать, что это первой отметила в своей статье «Герцен в Вятке» именно Екатерина Степановна Некрасова. (Почин. Сборник общества любителей российской словесности. М.,  1896, с.114). Судя по глубине этой работы, Некрасова, несомненно, побывала в Вятке и проработала архивные документы связанные с Герценом, но следов этого пребывания отыскать, пока, не удалось. К сожалению, в 1923 году по распоряжению Центроархива большая часть архивных дел Вятского губернского архива, связанных с деятельностью А.И. Герцена и А.Л. Витберга, была отправлена в Москву (ГАКО, ф. Р-1016, оп.1, д.55).
Фонд Екатерины Степановны Некрасовой (15 января 1847 – 13 января 1905) и  ее сестры Варвары Степановны (1850-1877), пропагандистки женского медицинского образования, участницы русско-турецкой войны 1877-1878 годов находится в Рукописном отделе Российской государственной библиотеке в Москве (ф. 196, 802 ед. хр.). Этот богатейший  фонд практически еще не изучен и будущих исследователей его ждет немало открытий.

 

Александр Рашковский, краевед 28 марта 2008 года.

 

 

  Биография

Алфавитный перечень документов

Архивные новости

Ономастика - история фамилии

Партнёры сайта




Генеалогия.com.ua - Портал Фамилий

Генеалогия в Украине

Кольцо генеалогических сайтов

Генеалогия евреев местечек Волыни и Слуцкого уезда. Фамилии: Перельмутер, Лангер, Фельдман, Шидловер. История цадиков Тверских из Макарова-Бердичева


Copyright 2002-2023

Архивное дело. Генеалогия. Родословные. Поиск.

Rambler's Top100 Наши друзья: Mail.ru Рассылка 'Генеалогия, история семьи'