Генеалогия, архивный поиск, история семьи, составление родословных
Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поиск

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискГлавная Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискАрхив Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискГенеалогия Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискСписки архивов Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поиск Услуги сайта Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поиск Пишите

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поиск Об авторе

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискКаталог сайтов

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискПресс - релизы

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискЧАВО

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискКарта сайта

Рассылки Subscribe.Ru

Частный электронный архив личных фондов и коллекций документов

Архив Александра Рашковского


Архив Александра Львовича Рашковского

 

Евгений Шварц.  

В Киров был эвакуирован из Ленинграда выдающийся драматург и писатель Евгений Шварц.

В 1929 г. Шварц дебютировал и как драматург. Его пьеса «Ундервуд» была поставлена в Ленинградском ТЮЗе. В разное время в театрах юного зрителя в разных городах были поставлены пьесы Шварца: в 1933 г. – «Клад, в 1937 г. – «Красная шапочка», в 1939 г. – «Снежная королева». Многие пьесы-сказки Шварца имеют классический литературный первоисточник – сюжеты таких знаменитых сказочников, как Андерсен и Перро. Но Шварц полностью переосмысливает сюжет, вводит новые персонажи, меняет стилистику сказки. Всего писатель создал около 30 пьес и сценариев к фильмам, многие из которых стали известны зрителю лишь через много лет. Ведь это были не просто пьесы. В них поднимались современные темы, провозглашались вечные истины. Такой трудный путь к зрителю прошла и трилогия «Голый король» (1934), «Тень» (1940), «Дракон» (1944). И хотя это были самые настоящие сказки, в них в иносказательной форме описывалась современность. Это делало их по-настоящему острыми, социальными произведениями.
В военные годы Евгений Львович Шварц находился в Ленинграде и пережил самые тяжелые месяцы блокады. Он вел радиохроники, для которых писал статьи, рассказы, песни, фельетоны, стихи. В состоянии крайней степени дистрофии Шварц был эвакуирован в г. Киров. Тема войны нашла свое отражение в его пьесах, среди которых «Далекий край» (1942), в которой рассказывается об интернате для эвакуированных детей на Севере. В 1947 г. он написал сценарий фильма «Первоклассница», который тоже был посвящен детям блокадного Ленинграда. Вот что вспоминает о пребывании Евг.Щварца в нашем крае писатель Леонид Рахманов.  

Летом 1942 года, когда Шварц приехал к нам из областного Кирова в районный Котельнич, мой отец, который видел его впервые, решил, что он всегда был такой тощий. А я и в самом деле помнил Евгения Шварца еще худым, в обмотках, в широком и плоском английском кепи с наушниками, нависавшем над острым, как у Шерлока Холмса, профилем. Но это было давно, в двадцатые годы. С тех пор Шварц постепенно грузнел и внешне солиднел вплоть до войны и блокады. Впрочем, когда кто-нибудь из друзей тыкал его пальцем в объемистый живот, он уверял, что жира там нет, что там просто воздух. Шварц приехал в Котельнич, не только перенеся перед этим первые, самые тяжкие месяцы ленинградской блокады, но и переболев в Кирове скарлатиной: подхватил ее у приехавших также из Ленинграда детей репрессированного поэта Николая Заболоцкого. Сам Заболоцкий был родом из Уржума, то есть прирожденный вятич, дети же его родились и выросли в Ленинграде, под боком и под опекой Евгения Львовича. Они были соседями по дому на канале Грибоедова, Шварц был очень привязан к ним и с радостью приютил их в своей маленькой эвакуационной комнате в Кирове.

— Да, Леня, — наставительно говорил он, — чтобы в сорок пять лет суметь захворать скарлатиной, надо быть детским писателем — только для нас существует возрастная льгота. Вы пока ее не заслужили. Скорее начинайте писать для детей!

В Котельниче мы с Шварцем спали на сеновале, где, разумеется, долго перед сном разговаривали, а рано утром будила нас курица, виртуозно певшая петухом. Шварц не раз потом о ней вспоминал, считая такое диво тоже подарком судьбы в этот страшный год. Оба мы нашей встрече невероятно обрадовались, как обрадовались за месяц перед тем, узнав, что нас разделяют всего сто километров по железной дороге. Оба лишь недавно справились с дистрофией, а Шварц еще и с болезнью), оба тосковали по Ленинграду, но главное, что угнетало тогда всех, были черные вести с фронтов. Блокадные испытания уже казались какими-то бесконечно далекими, словно бы потусторонними,— столько военной беды грохотало в стране этим летом. Знакомы с Шварцем мы были давно, но подружились только во время блокады. И вот встретились здесь, в условиях, далеких от нормальных, но все же не ленинградских. Мы знали, что это как бы бивуак в нашей жизни, и потому особенно ценили эту встречу «на перевале». За короткие дни пребывания в Котельниче Шварц успел побывать в детском доме, эвакуированном из Ленинграда, из Кировского района в Кировскую область, и помещавшемся километрах в двадцати от Котельнича. Именно об этом детдоме он написал через несколько месяцев пьесу «Далекий край», которая пошла потом в Московском ТЮЗе и в других детских театрах страны. Увы, число тюзов в военные годы резко сократилось,— большинство их до войны приходилось на западные и южные области. В Котельниче же Шварц прочел нам вслух другую свою пьесу — «Одна ночь», о ленинградской осаде, о жакте, где он с женой Екатериной Ивановной дежурил на чердаке, на крыше, сражаясь с «зажигалками». В этой пьесе отлично были написаны женщины. В поэтичном образе Марфы мы ощутили столь присущую Шварцу-сказочнику волю к добру, помогающую преодолеть и большую беду и житейские горести, прибавляющую сил, чтобы жить и работать.

Начался 1943 год. Перед тем как мне переселиться в Москву, мы с женой приехали в Киров. Шварц нам устроил ночевку в местном театре, где он служил завлитом. Еще шел спектакль «Синий платочек», а мы, утомившись за долгий, ненастный мартовский день, уже завалились cпать в директорской аванложе под звуки душещипательного романса, сопровождавшего лейтмотивом этот спектакль. Шварц ушел из нашей «спальни» не раньше, чем убедился, что нам удобно, что промокшие наши пальто висят на спинках кресел, а разбухшие от снежной жижи башмаки аккуратно приставлены к радиаторам, которые, правда, были уже выключены на ночь. Утром мы с Шварцем отправились на базар — купить картошки и молока: вечером предстоял «кутеж» в честь приезжих гостей. Я редко встречал людей более легкомысленных по части своего материального обеспечения, но тут он счел хозяйским долгом непременно пробовать покупаемое молоко, наливая несколько капель на ладонь. (Возможно, что таков был местный обычай, который он не считал себя вправе нарушить!) Бабы с любопытством и жалостью смотрели на его трясущиеся руки, но цен отнюдь не сбавляли. Шварц, пересиливая себя, сказал с вымученной улыбкой:

— Наверно, думают, что это у меня от жадности. Или что я кур воровал. Леня, скажите им, что я не украл даже вашей чудо-курицы...

Днем, пока я хлопотал о пропуске и железнодорожном билете в Москву, Шварц читал труппе областного театра мою новую пьесу, которая ему, кажется, не очень-то нравилась, но товарищеский долг превозмог личные вкусы.

 

 Биография

Алфавитный перечень документов


Архивные новости


Ономастика - история фамилии


Партнёры сайта



Генеалогия в Украине

Кольцо генеалогических сайтов

Генеалогия евреев местечек Волыни и Слуцкого уезда. Фамилии: Перельмутер, Лангер, Фельдман, Шидловер. История цадиков Тверских из Макарова-Бердичева


© Copyright 2002-2023

Архивное дело. Генеалогия. Родословные. Поиск.

Rambler's Top100 Наши друзья: Mail.ru Рассылка 'Генеалогия, история семьи'