Генеалогия, архивный поиск, история семьи, составление родословных
Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поиск

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискГлавная Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискАрхив Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискГенеалогия Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискСписки архивов Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поиск Услуги сайта Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поиск Пишите

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поиск Об авторе

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискКаталог сайтов

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискПресс - релизы

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискЧАВО

Генеалогия, история семьи, составление родословных, архивный поискКарта сайта

Рассылки Subscribe.Ru
Частный электронный архив личных фондов и коллекций документов

 

Архив Василия Пригодича

Собачий ящик

Сборник статей

«Не учи сороку вприсядку плясать»,
или «Норма» «Льда» и «Голубого сала» на «Пиру»

Любезный читатель, название статьи восходит к пословице, зафиксированной в словаре «Живого великорусского языка» В.И.Даля, и к перечню самых известных произведений «культового» писателя Владимира Георгиевича Сорокина. Много чего я понаписал в жизни, все легко сходило с рук. Однако после опубликования комплиментарной статьи о романе Дмитрия Быкова «Оправдание» на меня рухнула все русскоязычная «сеть». Интернет-критики простенько, но со вкусом писали примерно так. Пригодич, старый маразматик, спроворил такую чушь, будучи в алкогольном или наркотическом (!!!) бреду, мол, автор романа за деньги меня нанял и т.д. Писал я заметку в трезвом виде, наркотики не употребляю, за базар отвечаю (как принято теперь говорить). Старый, конечно, но не такой уж маразматик. Думаю, что и за эту «текстовочку» получу по сусалам.

А почему? А вот потому. Пишущую братию, увы, снедает зависть черная, пароксимальная, до дрожи в печенках-коленках. Книги Сорокина переведены на все мыслимые языки, включая японский и корейский. Он – автор нескольких романов, сборников рассказов, пьес и киносценариев. Его драмы ставятся в лучших театрах мира. Ну, натурально, критики хотят заставить «Сороку плясать в присядку», а он, гад, не желает. Ну, разве можно такое пережить. Нет и никогда. Да еще писатель – вальяжный корпулентный дядя, дурящий постоянно хамоватых интервьюеров, которые лучше автора истолковывают его тексты.

Недавно молодые наемники из движения «Идущие вместе» (так и хочется сказать «Идущие в ж…») и их кураторы-ухари, прикрывающиеся именем президента и позорящие его, устроили Сорокину просто вселенскую рекламу. Его книги в Москве швыряли в гигантский унитаз из папье-маше и т.д. – ну, шоу-балет. По доносу этих ревнителей благочестия и благочиния Московская прокуратура возбудила против сочинителя уголовное дело по порнографии. Сразу скажу, что это просто безумие. Да, в книгах Сорокина есть эротика, весьма густая и вязкая, но она никоим образом не направлена на то, чтобы «возбудить» (чудесное словечко) читателя, эти страницы вызывают смертный ужас и содрогание. Прокуратура подумала-подумала и спустила дело на тормозах. Понятно, издательство « Ad Marginem », опубликовавшее основные вещи писателя, и сам Сорокин подали иск на возмещение морального вреда и… проиграли. Суд взыскал с издательства 75 тысяч рублей за судебные издержки.

Такого скандала я не помню с конца 1970-х годочков, когда в Новосибирске человеку дали пять лет зоны по статье 170 Уголовного кодекса (антисоветская агитация и пропаганда) за – цитирую – «антисоветские высказывания о том, что в СССР нет свободы слова». Ну, тогдашний «скандал» так и назвать-то нельзя. Несколько тысяч человечков почесали языки, тихо пошушукавшись в курилках и на кухнях, и все. В случае с Сорокиным скандал получился громкий, безобразный и… глупый.

До этой скандальезно-гиньольной шумихи книги Сорокина продавались, к примеру, в книжном киоске Российской Национальной библиотеки (бывшая прославленная Публичка), в специализированных магазинах, торгующих философской и эзотерической литературой, и т.д. Их не было на лотках уличных торговцев. Доморощенные «запретители» сделали писателю сдуру бесплатную ошеломительную рекламу. Последний сорокинский роман «Лёд» я купил на вещевом рынке в Ораниенбауме – последний экземпляр, причем лоточник уверил меня, что за месяц разлетелось двести (!!!) экземпляров. Братва, Ораниенбаум – не Кембридж с Гарвардом, не самый читающий городок на свете. Два с лишним месяца я прожил в имперском Петергофе. Там находится Средняя специальная школа милиции, которая готовит «оперов», да не простых, а таких, что ведут разведывательную работу против своих коллег из других милицейских подразделений. Конкурс туда, кстати, как в театральный институт (форма, еда, стипендия – больше, чем у аспиранта вуза). Я ездил с курсантиками по Петергофу на автобусах и маршрутных такси. Многие увлеченно читали «Лед» и «Голубое сало». Вот так. Спасибо благодетелям из «Идущих вместе». Дети до лета этого года и слыхом не слыхивали о таком писателе. Прав ницшеанствующий сочинитель, сказавший в одном из интервью: «Массы не делают культуру, они ее пожирают и переваривают». Так-то оно так, но нужны еще и люди (или нелюди), которые ее запихивают в рот с телеэкрана, прикрываясь «высокими» идеями борьбы с «развратом», и т.д. Русский мат – великий и могучий – давно проник в отечественную литературу. Однако всем можно употреблять табуированную лексику, а Сорокину – нет.

Несколько фраз о писателе. Владимир Георгиевич Сорокин родился 7 августа 1955 года в подмосковном поселке Быково, учился в Московском институте нефтяной и газовой промышленности (в обиходе – «Керосинка» ­- вот уж Парнас, Киферон и кастальский источник интеллектуальной литературы в одном флаконе), начинал как художник-график, примыкал к московским «концептуалистам». Писатель всегда четко отделяет себя от московского и питерского диссидентствовавшего андеграунда. Первый роман Сорокина «Очередь» вышел в 1985 г. в Париже.

Уже много лет при назначении того или иного человека председателем жюри любой значимой литературной премии ставится одно-единственное условие: ни в коем случае не присуждать ее Сорокину и Пелевину. Я не шучу. Год назад писатель получил престижную питерскую премию имени Андрея Белого, чье материальное наполнение сводится к одному рублю, рюмке водки и яблоку. Я был неплохим специалистом по Андрею Белому в прежней жизни. Смею вас уверить: национальному гению творчество Сорокина всенепременно пришлось бы по душе.

Корпоративная «разведка» донесла на хвосте сороки. Писателю в его трудах многотрудных покро.., нет помо.., нет, консультирует – вот – точное слово - превосходный теоретик литературы, структуралист, культуролог и философ Игорь Павлович Смирнов (1941 г. рожд.), профессор Мюнхенского университета. Когда-то я дружил с Игорем, служил с ним вместе в Институте русской литературы (Пушкинский Дом). Весь академически-интеллектуально-андеграундный Питер звал его «Гага». Ау, Гагуля, друг мой высокий. Консультирует, и слава Богу, к вящей известности писателя. В прозе Сорокина – открываю сакральную тайну – много фишек-примочек-прибамбасов, которые известны, увы, только филологам первого ранга.

Господа-товарищи-братва! Больше всех на Сорокина наезжают «шестидесятники», которых писатель ненавидит по понятным причинам. Эти ушлые дедушки с поджатыми губами и с протянутой рукой продолжают торчать во всех интеллектуальных подворотнях, символизируя скорбь поминальную по великой советской культуре, когда они собирали стадионы и публиковали поэмы про Ленина с человеческим лицом и нечеловеческим концом миллионными тиражами. При случае дедушки ухитряются и рубли зеленые срубать, но берут их со слезой и тяжелым вздохом. Писатель однажды сказал о них предельно жестко: «В России шестидесятники помогли советской власти избавиться от коммунистической идеологии, тем самым обеспечив ей сейчас абсолютную полноту власти, то есть практически они развязали руки олигархической номенклатуре». Горько, быть может, резковато, но в «тему».

Вот, набрал этот абзац, выкурил сигаретку, аж сердце закололо: почто «наехал» на шестидесятников, ежели я сам женился в 1968 годочке. Все они, теперь уже дедульки белоголовые и крашеные, продолжают скулить о воспитательной роли литературы, о том, что она, болезная, должна куда-то звать, кого-то поднимать, зажигать «путеводительные светы» и, главное, отражать, отражать, отражать действительность. А тут им писатель засаживает прямо промеж рогов: «Искусство во все времена было не зеркалом, а мутным стеклом». Или: «Литература, по-моему, есть сражение психических состояний писателя; Я не переоцениваю литературу вообще. Это бумага, на ней какие-то типографские значки». Ясно, что писатель эпатирует публику, но все же, все же, все же. Писатель частенько сравнивает кайф от литературного труда с наркотическим. Зачем гусей дразнить, которые и так шипят и ущипнуть норовят.

Жрецы духоносные цекистского разлива проповедуют: натурально, мол, читать нужно Толстоевского, Юлиана Семенова и всё, спроворенное шестидесятниками. Сорок лет я слышу стоны о невозможности возвращения к «ленинским нормам» и о закате духовности российской. Братцы, вас (нас – мои стишки и штудии по Серебряному веку) никто никогда читать не будет, ибо, как верно заметил Михаил Веллер, серьезное чтение – серьезная «вторая» работа, на которую у тяжко вкалывающего читателя нет ни сил, ни времени. Конкуренция, блин.

Кстати, отвергая шестидесятничество, выражаясь простецким языком, как эйдетический феномен, Сорокин весьма сочувственно относится к сталинско-гитлеровскому гранд-стилю: «Фашизм и русский коммунизм интересуют меня не как явления массового психоза, а именно как культурные феномены. Как некая эпоха коллективизма, породившая великое искусство». Многие достойные люди разделят такой вгляд, уже ставший тривиальным, в частности, блестящий культуролог Борис Гройс. В числе своих предшественников, как ни странно, Сорокин называет советских писателей-соцреалистов второй-третьей руки Павленко, Шпанова, Шевцова и т.д. Читатель, ты и не помнишь таких. Царствие им Небесное. Владимир Георгиевич в свое время «поразился» универсуму подлинной советской литературы, «совершенству ее идеологического конструирования, четкой клишированности образов». Читатель, ты думаешь, что советская литература – это Фурманов-Н.Островский-Вс.Вишневский-Фадеев-Б.Полевой. Э, все не так просто. Это плохая литература, смесь Майн-Рида-Буссенара, П.дю Террайля с Лениным-Бухариным-Сталиным, но… литература. А, к примеру, роман Н.Павленко «Счастье» - это предельно четкая мыслительная конструкция, умственная фикция… Однако вернемся к нашим баранам.

Господа-товарищи-братва! Все, поезд с мягкими лакированными вагонами-пульманами разрешенной советской литературы, где под расшитыми салфеточками укрывали героические кукиши, отбыл в неизвестном направлении. Помните, у Северянина: «Из Москвы – в Нагасаки, // Из Нью-Йорка – на Марс». Помните, у Мандельштама гениальное: «Все произведения мировой литературы я делю на разрешенные и написанные без разрешения. Первые – это мразь, вторые – ворованный воздух». Сейчас по ржавым рельсам с лязганьем катится товарняк-«столыпин», а куда он едет и что везет, Бог весть. Так пусть едет, не взрывайте пути, не зажигайте красный свет. Нет, опять-таки нельзя. Место старой отечественной словесности, увы, и классической, и символистской, и акмеистской – там, где писают мои кошки. Виктор Ерофеев, похоронив навсегда русскую литературу, был не прав, ибо на могильных плитах уже возрастают небывалые экзотические растения, к примеру, Владимир Сорокин. Уж и дождем ее кровавым поливали, и дустом морили, сейчас – нищенскими гонорарами и отсутствием оных, а она жива-живехонька.

Ну-с, сделал я глубокий вдох и скажу. Владимир Сорокин – писатель выдающийся, небывалый, истинный «живописец слова» (чудесное дамское определение), гени… нет, сочинитель еще молод, ему жить да жить, а так только о мертвых пишут. Господа, помните ленинскую формулу об истинном произведении искусства – «национальное по форме» и «социалистическое по содержанию». Я ничего не скажу о содержании, ибо меня, как и любого читателя, зачастую тошнит от сорокинского запредельного физиологизма, натуралистических, избыточных до полного безвкусия и пошлости подробностей, от его пристрастия к анально-фекальным сторонам убогого человеческого бытия. Пионерский салют, дорогой прадедушка Фрейд. Впрочем, напомню, что в позапрошлом веке прекрасная Франция и вся, блин, интеллектуальная Европа содрогнулись от бодлеровских «Цветов зла». Теперь такую кокетливую преснятину и первоклашки читать не станут. Мир изменяется, да так стремительно, что башня уезжает.

Писатель Сорокин применяет небывалые писательские технологии, добиваясь в своем словесном совершенстве немыслимого могущества-мастерства. Затейливая игра со словом, которую вели символисты, эго- и кубо-футуристы (включая гениальных Крученых и Пастернака), превзойдена во сто крат. Читатель, господин Сорокин – не барышня, не доллар и не Саддам Хусейн, чтобы мне нравиться, а я - не кавалер, не стяжатель-накопитель и не сторонник панарабизма. Я отторгаю его, меня пугает писательская словесная циклопическая преизбыточность. Я – пацан скромный и незатейливый, знаете ли, люблю прозу Брюсова (много писал о ней), Федора Сологуба, стыдно признаться, Бунина, Набокова, Бабеля. То, что я сказал о сорокинском стиле, не пеан-дифирамб, а простая констатация. ТАК с русским словом еще никто не работал. Читатель, друг мой благосклонный, не буду тебя утомлять брехней о «сказовой» природе творчества Ремизова и Платонова, об «остранении» у гениальных прозаиков Иванова, Петрова, Сидорова.

Сорокин, великий плут и мистификатор, во всех своих произведениях – разный, как Протей. Покойный М.М.Бахтин запустил в простецкий обиход словечко «полифония» (музыковедческий термин), а философ Г.Померанц – словечко «ипостась» (богословский термин). Так вот, словечки прижились, и теперь мазурики, выступая в разных «ипостасях», «полифонически» производят отъем денег. Ей-Богу, в разных произведениях Сорокин, растлитель и хулитель, как пописывают в квазипатриотических газетах, выступает в разных ипостасях. Ребята, так не читайте, кто просит. Полифония присутствует во всех опусах писателя. Объясняю на пальцАх, как говаривал один мой знакомый доктор философских наук. А нет, и объяснять не надо, теперь и пэтэушники рассуждают о полифонической структуре романов Федора Михайловича и Владимира Георгиевича.

Зарекся не болтать о содержании сорокинских книг, но не удержусь. Сорокин везде и всегда пишет о трагедийном распаде коллективного СОЗНАТЕЛЬНОГО… Вот так – не больше, но и не меньше. Пионерский салют, старейшина Юнг. «Норма», «Голубое сало», «Пир» - могучие книги, буйство ума и плоти, дерзновенная дерзость, «сокрушение кумиров», посягательство на святыни и проч. Последний роман писателя – «Лёд» - резко выламывается из этого ряда. Где эти придурки из «Идущих на …» усмотрели в этом не по-сорокински четком, ясном, сдержанном, не «выпендрежном» романе порнографию, ума не приложу. А ведь сегодня ночью дочитал книгу с карандашом в руках.

Полагаю, что это - этапная для Сорокина вещь, прозрачная, тщательно обдуманная и выверенная, не убоюсь, скажу, по-дзенски просветленная. Да, да, любят Сорокина в стране восходящего солнца, он там жил, преподавал русскую литературу. О чем роман? О деятельности в нацистской Германии, в советской и постсоветской России некоей тоталитарной сек… Нет, молчок, ни дополнительного полсловечка о сюжете. Пусть о романе скажет сам писатель в свойственной ему манере: «Я написал “Лёд” под впечатлением от общения с моей собакой Саввой… “Лёд” – это реакция на разочарование в современном интеллектуализме… “Лёд” – это не роман о тоталитаризме, а роман о поисках утраченного рая». Ну, скажет продвинутый читатель, опять запахло онучей прапрадедушки Руссо. Большой, кстати, был негодник: реки крови пролились из-за его якобы умильно-слащавых писаний и во Франции, и в России.

Нет у Сорокина никакого руссоизма. А есть предощущение какой-то неведомой, надеюсь, отдаленной духовной и всечеловечески телесной катастрофы. Чур меня! Русский писатель, коммерчески чрезвычайно успешный – гонорары за западные переводы, увы, не может не бунтовать против Бога и мира. Хули делать (Бродского цитирую) – не в Бельгии живем.

9 октября 2002 г.

 




Документы В.Пригодича

 Биография В.Пригодича,список публикаций
Статья о Цветаевой и Рильке
Статья о романе А.Проханова
Статья
о сборнике Бродского

Кошачий ящик (сборник)
Ветер в ничто (сборник стихов)
 

Собачий ящик (сборник) :

О романе П.Краснова
Иные волны
Русский шотландец
Роман-скандал
Не учи сороку...
Почему Россия Не Перу?
Тень на плетень
Двести лет рядом,ч.1
Двести лет рядом,ч.2
116 лет войны
Жизнь Сталина, ч.1
Жизнь Сталина, ч.2
Опыт аналитического чтения,ч.1
Опыт лирического чтения,ч.2
Четвёртый сон Веры Павловны
Банальность зла
Нечто и Ничто
"Три мушкетера" наоборот
Явление поэта
Новый Пелевин
Старый Пелевин
Очень веселная книга
Критика критики, ч1
Критика критики,ч2
Мы знаем Пушкина..

 

 



Архивные новости


Ономастика - история фамилии


Партнёры сайта



Генеалогия в Украине

Кольцо генеалогических сайтов

Генеалогия евреев местечек Волыни и Слуцкого уезда. Фамилии: Перельмутер, Лангер, Фельдман, Шидловер. История цадиков Тверских из Макарова-Бердичева


© Copyright 2002-2023

Архивное дело. Генеалогия. Родословные. Поиск.

Rambler's Top100 Наши друзья: Mail.ru Рассылка 'Генеалогия, история семьи'